*Ветер завывал свои протяжные мелодии, не заботясь, слушает ли его кто, подхватывает ли навязчивую, незамысловатую мелодию, за тихим воем которой каждый услышит своё. Мелодию ветра сейчас видела и осязала, ловя скоро покрасневшими на холоде, начавшими деревенеть ладошками всё падавшие и падавшие вниз хрупкие снежинки. Чем больше их становилось на руке, тем неохотнее они таяли, тем больше делились своим холодком, но на каждую смотрела как на маленькое новогоднее чудо. Как неразумный ребёнок с приоткрытым ртом и раскрасневшимися щеками, примявшимися и потяжелевшими от снежных украшений прядями, приветствует каждую зиму как в первый раз, ведь время бережно подтёрла старые впечатления, отдавая всё тот же громадный объём под новое. Под хорошо забытое старое. Улыбнулась, сияя счастливым взглядом, и резко обернулась на Ригана, смахнув всю копну струящихся по куртке волос за спину.*
- Как здесь красиво.
Можно мне остаться здесь ненадолго? Навсегда. Вечность пролетает наверняка быстро и незаметно, чихнуть не успею.
*Поведала сокровенным шёпотом, хватая непослушными пальцами рукав чёрной куртки парня, привлекая внимание, глядя на него широко и наивно распахнутыми глазами в обрамлении светлых ресниц. Кощунство повышать голос; так можно и спугнуть благоволящих сегодня духов зимы.*
- Угу. *Рассеянно кивнула, вновь отвлекаясь на налившееся тревожной темнотой небо, задрала голову. Но все же пробормотала.* Яблоки - после. Но можешь сходить за морковкой сейчас? И мясо по пути не забудь достать размораживаться.
*Наклонила ладонь, полную снега, ребром вниз, и тут же внимательный взгляд устремился туда. Мягкой улыбкой проводила ссыпавшиеся на землю снежинки. А ведь ещё три зимы назад играли так с братом и в Твине, и за городом у бабушки, где снег не спрашивал дозволения и щедро засыпал окрестные земли. Сдували с рук снег, забрасывали им друг дружку, пока не приходила мама или бабушка и не выгоняли обоих греться и сушиться в дом, напрочь вымокших, продрогших и неприлично счастливых. Рвано вздохнула морозный воздух и резко крутанулась, отворачиваясь от Ригана, от входа в его дом, лишая себя удовольствия подглядеть через порог убранство чужого жилища. Злобно и нервно смахнула с глаз долой набежавшую сырость, пока та не примёрзла в урок и укор своей слабости, а когда взяла себя в руки, отмахнулась от тоски по родным, оказалась дезориентирована противником. Из дома бежала крайне упитанная «белочка», вызвавшая приступ бурной радости, какая бывает разве что после краткой вспышки небольшой печали.*
- Ну почему это сразу не белочка, а? Хозяин ущемляет тебя в правах, хороший мой?
Хозяин ущемляет тебя в принципах здорового питания, судя по твоему виду. Бедняга. Или наоборот, счастливейший пёс?
*Вслух ничего, конечно, не сказала. Негоже раздавать советы там, где этого не просили, где их не ждут, где не знает истории и причин. Всё, что могла, это широко улыбнуться, приветливо распахнуть объятия перед пушистым, а потому добродушным на вид зверем, и нырнуть коленями в снег. Так приманить к себе пса лаской и почёсыванием ушек показалось удобнее и проще. Не переставала приговаривать, да погромче, стреляя выразительными взглядами в Ригана.*
- Не смотрел он «Зверополис», дружище. Или смотрел, но он как раз тот, кто способен обмануть несчастных ребятишек, которые верят и ждут, что они станут теми, кем мечтают. Но ничего, ничего. *Приговаривала и не забывала осторожно, приветственно-ознакомительно гладить.* Для меня ты всегда будешь белочкой.